ЕВРЕЙСКАЯ СТАРИНА

Среди прочих удовольствий: праведники в раю заглядывают в Геенну и любуются на мучения грешников. Тела грешников быстро разлагаются. Нечестивые не имеют покоя, а умеренные грешники имеют покой. В Талмуде имеются точные сведения о расположении ада и рая и их размерах.

Юрий Шейман

«КОГДА ПСИХЕЯ-ЖИЗНЬ СПУСКАЕТСЯ К ТЕНЯМ…»

(о посмертной участи людей в иудаизме для несведущих)

Imagine that there is no heaven,
it’s easy if you try,
There is no hell below us,
only heaven above us…
John LENNON

(«Представьте себе, что нет рая,
Это легко, если попытаться,
Нет ада под нами,
Только небо над головой…»)
Джон ЛЕННОН

I.

ЗНАЧЕНИЕ И СМЫСЛ

«Но я забыл, что я хочу сказать»
Осип МАНДЕЛЬШТАМ

Неразумно, что жизнь кончается ничем; допустим, это не так, тогда что? Иной вопрос, обязана ли Вселенная быть разумной с точки зрения индивидуального сознания. Теологические построения, в том числе касающиеся устройства «того света», независимо от того, принимаете вы их всерьёз или нет, могут представлять собой не меньший интеллектуальный интерес, чем, скажем, математическая топология или разнообразные космологические и космогонические концепции. Это имеет отношение к тому, что называют исчислением смыслов. Математик и философ В.В. Налимов в работе «Вероятностное взвешивание» (1995) говорил о континууме смыслов как о некоей самостоятельной реальности. Взаимодействуя с миром, мы постоянно «распаковываем» новые идеи, реализуя «волю к смыслу», как называл Виктор Франкл первичную мотивацию человека. Поиски человечеством смысла в свою очередь порождают тексты, образующие иерархию от начальных — объясняющих мир — до метатекстов, осмысляющих предыдущие тексты, и так до бесконечности. Вся наша культура держится на текстах, устных и письменных. Религиозная мысль непрестанно занята реинтерпретацией одних и тех же исходных писаний, обретая в них новые и новые глубины. Тем более это касается такой священной книги, как Тора, и конкретно темы посмертного воздаяния. В талмудическом трактате «Менахот» приводится легенда о посещении Моисеем иешивы рабби Акивы. «Когда Моше явился на Небеса для получения Торы, то увидел, что Ашем (титул, используемый в иудаизме для обозначения Б-га — Ю.Ш.) еще не закончил Тору и был занят тем, что украшал буквы коронами. Моше спросил: «Ашем, кто помешал Тебе завершить Тору?» — Есть такой человек, — ответил Ашем, — он будет жить в будущем. Его имя — Акива, сын Йосэфа. Он сможет вывести из каждой черточки этих корон целые горы законоположений. — Пожалуйста, покажи мне его, — попросил Моше. — Ладно, отправляйся в будущее, — сказал Ашем. Так Моше оказался в ешиве, где преподавал раби Акива. Однако, к своему стыду, он не смог понять урока и смутился, почувствовав свою слабость. В конце лекции один из учеников спросил рабби Акиву: «Откуда тебе известно это?» Тот ответил: «Мы получили этот закон с Синая через Моше». Моше почувствовал облегчение и, вернувшись, сказал Ашему: «Если у Тебя есть такая великая личность, как Акива, почему Ты даешь Тору через меня? Тебе следовало сделать это через рабби Акиву». — Молчи, — ответил Ашем, — Таков Мой замысел». В приведенном фрагменте знаменательно утверждение принципиальной незавершенности Торы и непонимание Моисеем толкований переданного через него текста.

Не существует какой-либо единственной, безальтернативной точки зрения всех иудеев на вопрос о посмертной участи людей. Всегда сосуществовали и конкурировали между собой разные интерпретации. С течением временем взгляды менялись, концепции эволюционировали, рождаясь часто в бесконечной вязкой полемике в качестве антитезиса к предшествующим утверждениям и тем не менее находясь с ними в гипертекстуальном единстве.

II.

ЕСТЬ ЛИ ЖИЗНЬ НА ТОМ СВЕТЕ?

«Предполагаем жить, и глядь — как раз — умрем».
А.С ПУШКИН

Мы живём как бы в отсутствие смерти. Война, правда, вносит свои коррективы в сознание, но ещё Фрейд говорил, что никто не верит в собственную кончину. Между тем внезапная рефлексия по поводу финальности жизни делает человека философом и рождает ощущение неповторимости каждого мгновения бытия. Обычно это совпадает с кризисом середины жизни; так было у Льва Толстого с его «арзамасским ужасом», так было у Данте: «Земную жизнь пройдя до половины, я очутился в сумрачном лесу…»

Блез Паскаль — великий французский математик, физик, философ, писатель, изобретатель счетной машины и рулетки, живший в XVII веке, утверждал, что равнодушным к теме загробной жизни может быть только человек заведомо глупый и бесчувственный. Он прикинул, что вера в Б-га и бессмертие души в любом случае выгоднее неверия, ведь, если вера не получит подтверждения, ты ничего не потеряешь, а вот неверие грозит на том свете (в случае существования последнего) большим разочарованием и неприятными последствиями. Так что на всякий случай выгоднее верить. Вполне деловой подход. Паскаль «сделал ставку» на Бога, что, однако, не помешало ему долгие годы терзаться страхом смерти.

Экзистенциалисты поставили осознание человеком близости конца жизни в центр своей философии, назвав это «пограничной ситуацией». Мартин Хайдеггер утверждал, что необходимо мужество, для того чтобы бояться смерти. Но смыслом обладает лишь то, что имеет начало и конец.

Разумеется, посмертная участь людей фокусируется во всех религиозных доктринах. И иудаизм не исключение. Можно даже сказать, что еврейская религиозная доктрина постепенно сформировалась как проект возвращения в потерянный Рай, где нет смерти.

III.

ТЕОДИЦЕЯ

— Почему всё время откладывается Судный день?
— Бог боится разоблачения.
(Шутка юмора)

Развитие темы посмертной участи людей в еврейской мысли тесно связано с решением вопроса о теодицее, начиная по крайней мере с Книги Иова. Теодицея — это оправдание Б-га за то зло, которое существует на Земле. Термин впервые появился в названии одного из сочинений Готфрида Лейбница в 1710 г. но проблема оправдания Господа за существование зла возникла много раньше — вместе с феноменом монотеизма, в котором благой, мудрый и всемогущий Бог ответствен за всё происходящее на земле. Особенно остро ставится вопрос о справедливости и милосердии Верховного Судии: «Мне отмщение, и аз воздам» («У Меня отмщение и воздаяние») (Дварим, 32 глава: 35). Богословская традиция опирается при объяснении существования зла в мире на принцип свободы воли и на диалектику добра и зла, согласно которой одно является условием существования другого.

В раннем язычестве этой проблемы не существовало. Богов много, они олицетворяют силы природы, ссорятся, соперничают, завидуют и мстят друг другу, а заодно и людям. Для человека важно не спорить с богами, а задабривать их и проявлять смирение. Но постепенно сформировалось представление о божественной иерархии по образцу государственной, и на верховного бога была возложена ответственность за соблюдение порядка и справедливости. Соответственно, появились и претензии за их нарушения. В греческом пантеоне даже появилась богиня справедливости — дочь Зевса Дике, в обязанности которой входило докладывать отцу о творящихся неустроениях, она была назначена, так сказать, олимпийским омбудсменом.

Еще раньше на эту тему задумывались вавилоняне. Но особенно напряженно начиная с VIII в. до н.э. теологическая мысль по поводу теодицеи в рамках монотеистического культа билась в среде еврейских пророков. В Яхве иудеи видят Творца неба и земли, растений, животных и людей, Творца и Промыслителя всего существующего. Израиль для него «избранный» народ. Но евреи то и дело изменяют своему Богу, не выполняют его заветов. И за это Яхве по справедливости наказывает их. Пророки от имени Яхве грозили Израилю страшными карами: предрекали неурожаи и нападение саранчи, голод и эпидемии, нашествие иноземных захватчиков. Обычно, однако, пророчество заканчивалось утешающей частью: если «избранный» народ одумается, раскается в своих грехах, то и Яхве вернет ему свою милость, возвратит народ свой, весь или «избранный остаток», на родину, и тогда Бог установит на земле царство мира и правды. Израиль будет процветать под эгидой царя, помазанника Божия, потомка Давида. Но это касается будущих людей, а справедливо ли, что многие праведники, пострадавшие за Яхве, не были вознаграждены при жизни? Б-г слишком часто медлит с восстановлением справедливости, неужели Он тоже, как многие люди, склонен к прокрастинации? Рано или поздно иудейская мысль должна была найти ответ на этот вопрос массового религиозного сознания. И тогда параллельно с прославлением страдания в идеологии иудаизма сложилось учение о воскресении мертвых и загробном воздаянии.

IV.

ПРОРОКИ

“Все говорят: нет правды на земле.
Но правды нет — и выше”.
А.С. Пушкин
(“Моцарт и Сальери”)

В еврейской традиции изначально воздаяние людям от Бога могло быть мыслимым только на земле, при жизни, в виде земных, материальных благ. Не сразу сформировалось и понятие индивидуальной ответственности человека, который мыслился в древности как часть той или иной общности. Потому ответственность и воздаяние понимались как коллективные. Но уже во Второзаконии (Дварим) было сказано: «Да не будут наказываемы смертью отцы за детей, и дети да не будут наказываемы смертью за отцов: каждый за свой грех должен быть наказываем смертью» (24: 16).

У пророка Амоса (VIII в. до н.э.) Яхве — племенной бог евреев, такой верховный старейшина, обязанный защищать «своих родичей» несмотря ни на что. У других племен имеются собственные боги. Народ как целое несет коллективную ответственность за прегрешения отдельных своих членов.

У Осии (VIII в. до н.э.) отношения Бога с Израилем основаны на «завете», как отношения между мужем и женой обусловлены брачным договором.

У пророка Исаии (VIII—VII вв. до н.э.) Бог предстаёт в образе царя, сидящего на троне, окруженном серафимами. Власть Его распространяется и на другие страны и другие народы. Исаия видит в каре, которая должна неминуемо постигнуть Иудею, законное право царя наказывать мятежников. Но Исаия верит, что «в последние дни» наступит «день Яхве». Бог вернет свою милость «избранному народу… И пойдут многие народы и скажут: придите, и взойдем на гору Яхве, в дом Бога Иаковлева, и научит Он нас своим путям и будем ходить по стезям Его… И будет Он судить народы, и обличит многие племена; и перекуют мечи свои на орала, и копья свои — на серпы: не поднимет народ на народ меча, и не будут более учиться воевать». Впервые в Книге Исаии говорится о приходе Машиаха. Он будет «судить бедных по правде, и дела страдальцев земли решать по истине; и жезлом уст своих поразит землю, и духом уст своих убьет нечестивого». Зло исчезнет на земле, не только люди, но даже звери не будут причинять зла друг другу.

«Тогда волк будет жить вместе с ягненком, и барс будет лежать вместе с козленком; и теленок, и молодой лев, и вол будут вместе, и малое дитя будет водить их. И корова будет пастись с медведицею, и детеныши их будут лежать вместе, и лев, как вол, будет есть солому. И младенец будет играть над норою аспида, и дитя протянет руку свою на гнездо змеи. Не будут делать зла и вреда на всей святой горе Моей, ибо земля будет наполнена ведением Яхве, как воды наполняют море».

Иеремия (VII–VI вв. до н.э.) внес новое в теодицею Яхве. В эпоху Второго Храма всё более утверждается идея о личной ответственности человека перед Богом за свое праведное или неправедное поведение на земле. Иудеи — современники Иеремии уже не считали себя ответственными за поступки других людей, включая даже своих прямых родственников. Пророку не раз приходилось слышать: «А справедливо ли со стороны Яхве мстить за прошлые обиды? Предки грешили, но почему потомки должны страдать за их грехи?» И сам Иеремия, конечно, видел, что чаще всего страдают невинные и праведные, а не «беззаконники». Как увязать это с правосудием Бога? И пророк решился задать вопрос Яхве: «Почему путь нечестивых благоуспешен, а вероломные благоденствуют?» Ответа Иеремия не дождался, но выразил уверенность, что «в будущие дни Яхве заключит со своим народом новый завет, и тогда уж не будут говорить: «отцы ели кислый виноград, а у детей на зубах оскомина», но каждый будет умирать за свое собственное беззаконие; кто будет есть кислый виноград, у того на зубах и оскомина будет» (31:29–30). То есть отнес установление справедливого порядка вещей в далекое будущее.

Аввакум (Хавакук). Современником Иеремии был пророк Аввакум, чье имя много позднее перенял русский пламенный писатель XVII в. неистовый протопоп Аввакум. Пророчество библейского Аввакума начинается жалобой, обращенной к Яхве: «Доколе, Яхве, я буду взывать, и ты не слышишь, буду вопиять к тебе о насилии, и ты не спасаешь?» Пророк описывает царящие вокруг него насилия и беззакония: «Закон потерял силу, и суда правильного нет: так как нечестивый одолевает праведного, то и суд происходит превратный». Аввакум поднимает вопросы о справедливости Яхве, оплакивает бездействие Бога в наказании за несправедливость.

У Иезекииля (VII–VI вв. до н.э.): «И беззаконник, если обратится от всех грехов своих, какие делал, и будет соблюдать все уставы мои… жив будет, не умрет. Все преступления его, какие делал он, не припомнятся ему…» А праведник, если он «отступит от правды своей и станет поступать неправедно… все добрые дела его, какие он делал, не припомнятся; за беззаконие свое… он умрет». Этим добавлением Иезекииль внес новое слово в теодицею Яхве. Бог не хочет смерти грешника, хочет, чтобы он раскаялся и жил, Это могло найти отклик в любом сердце — может ли хоть один человек утверждать, что он ни разу не согрешил?!

В вавилонском плену, в проповеди Второисаии (VI век до Р.Х.) религия Яхве сделала новый шаг в развитии теодицеи: Бог может возложить на праведника чужую вину и, предав его мучениям, открыть возможность спасения для грешных. По аналогии появляется идея жертвенной миссии Израиля, призванного ради славы своего Бога нести его закон и учение «островам и народам дальним». Израиль принимает мучения не за свою вину, не потому, что он хуже других народов, а потому, что лучше! Те прозябают во мраке идолопоклонства, а Израиль просвещен «законом Яхве». Поэтому он, народ, «избранный» Богом, предназначен стать «светом для язычников» (42:6). Он должен пострадать, взяв их грехи на себя.

Книга Иова. (Предание относит это сочинение к XVI—XII векам до н. э., но фактическое время написания — между VI и началом IV веков до н. э.) Книга эта, написанная неизвестным автором, несомненно, могла сеять в душах читателей семена скептицизма и неверия. Зло вторгается в жизнь Иова, и источником его явился Сам Бог, который должен бы был гарантировать праведнику благополучное существование. И вот Иов возлагает вину за зло мира на Творца: «Хорошо ли для Тебя, что Ты угнетаешь, что презираешь дело рук Твоих?» В мире не видно никаких признаков справедливого божественного управления и воздаяния по заслугам: «Я чаял добра, но пришло зло; надеялся на свет, и пришла тьма». Более того, Иегова просто ради того, чтобы выиграть спор с Сатаной, подверг верного раба своего неслыханным испытаниям и карам (хорошо ещё, что Иов этого не знает). А в ответ на сетования мученика Б-г разражается ещё и риторическими вопрошаниями о Своем величии, требуя от него смирения. Без сомнения, позднейшими благочестивыми редакторами в речи Иова был включен ряд вставок. Например, стихи 27:8—10; 13–23, где Иов утверждает, что нечестивцу предстоит суровая расплата от Бога, а ведь до этого он всё время отрицал это. Странным образом, вроде бы сойдясь с друзьями во взглядах на справедливость Бога, Иов тут же почему-то бросает им упрек в пустословии. Так составители ТаНаХа постарались притупить дерзкий и богохульный характер речей героя повествования, а сомнения его в справедливости Яхве представить как временную слабость страдальца, которую он преодолел, покаялся и был прощен Богом. Но прав был Иов, а не его противники, что в конце концов признает и сам Господь…

Книга Экклесиаста. (Седьмая книга раздела Писаний (Ктувим), временем создания ее считется X век до н. э., на самом деле — от 450 года до н.э. до второй половины III века до н.э.) Автор вопреки догме видит многое, что несовместимо с понятиями о порядке и справедливости: «Праведников постигает то, чего заслуживали бы дела нечестивых, а с нечестивыми бывает то, чего заслуживали бы дела праведников» (8:14); «Праведник гибнет в праведности своей; нечестивый живет долго в нечестии своем» (7:15). И есть другая величайшая несправедливость и зло, которое касается в равной мере всех живущих, — это смерть: «Всему и всем — одно: одна участь праведнику и нечестивому, доброму и злому, чистому и нечистому, приносящему жертву и не приносящему жертвы; как добродетельному, так и грешнику… Это-то и худо во всем, что делается под солнцем» (9:2–3). Во всем этом нет никакого смысла, и автор формулирует эту мысль в неоднократно повторяемых выражениях: «суета сует», причем слова оригинального текста точнее должны быть переведены как «величайшая бессмыслица», «всё бессмысленно», «пустое всё». Нет смысла приобретать великое богатство, ибо после смерти оно достанется другому, нет смысла в человеческой мудрости, ибо «во многой мудрости много печали; и кто умножает познания, умножает скорбь» (1:18). И не стоит утешать себя мыслью, что сохранится по крайней мере память о мудреце, «потому что мудрого не будут помнить вечно, как и глупого; в грядущие дни все будет забыто…» (2:16). Смерть для Екклесиаста — это тот рубеж, за которым он не ждет ничего хорошего: «Кто находится между живыми, тому есть еще надежда, так как и псу живому лучше, нежели мертвому льву. Живые знают, что умрут, а мертвые ничего не знают, и уже нет им воздаяния, потому что и память о них предана забвению» (9:4–5). Автор иронически рекомендует своему читателю не быть слишком праведным! Скорее всего, он был атеистом.

Книга Иова и Экклезиаст, два замечательных произведения древнего свободомыслия, явственно обнаруживают тот тупик, в который зашла религия Яхве в послепленный период в связи с дискредитацией ее основной догмы — прижизненного воздаяния от Бога каждому «по путям его». Выход из этого тупика, был найден в самой поздней книге Ветхого завета — Книге Даниила.

Время создания Книги пророка Даниила традиционно относят к VII— VI вв. до н.э., но, по общему мнению исследователей, написана она была во II веке до н.э., во времена гонений на веру со стороны селевкидского царя Антиоха Епифана, о чем свидетельствует и тот факт, что в ТаНаХе она помещена не в разделе Невиим (Пророки), а в разделе Ктувим (Писания). Раздел Пророков был к тому времени уже окончательно сформирован. Книга написана на еврейском и арамейском языках. В ней имеется ряд заимствований из персидского и греческого языков. Очевидно, что ко времени написания книги евреи уже имели регулярные отношения с греками, что произошло именно в период эллинизма, а не ранее. Наконец, ряд идей и религиозных обрядов, описанных автором книги, также стали характерными для позднего иудаизма: например, обычай молиться в определенный час три раза в день, обратившись лицом к Иерусалиму, или ритуальные пищевые предписания. Но самым веским свидетельством позднего появления Книги Даниила является именно то, что в ней впервые в еврейской религиозной литературе нашла отражение идея о воскресении мертвых и загробном воздаянии. Явившийся пророку Даниилу ангел сформулировал идею загробного воздаяния. Древнееврейской религии эта идея была чужда, и впервые формулируется в Книге Даниила. Но в ней еще не мыслится всеобщего воскресения: «Многие из спящих в прахе земли пробудятся» — не все, а только «многие»: либо те, кто своей выдающейся праведностью заслужили и награды и «жизнь вечную», либо те, кто за нечестие будут обречены на «вечное поругание и посрамление» (12:2). Идея о воскресении мертвых была важной ступенью в развитии религиозных представлений иудаизма, и прежде всего новым и важным вкладом в теодицею Яхве. Учение о воскресении мертвых и воздаянии после смерти по заслугам оправдывало Бога перед каждым отдельным страдающим за веру иудеем: Яхве воздаст по заслугам и праведному, и нечестивцу, пусть после смерти. Праведный после смерти будет жить в «царстве святых». Грядущее «царство святых» мыслится не где-то на небе, а на земле, под небесами (7:27). Надо полагать, что воскресение мертвых представлялось себе вполне «реалистически»: покойники восстанут «из праха земли» в своем земном, плотском облике.

Книга Даниила была последним словом ветхозаветной теодицеи.

V.

НАШИ МУДРЕЦЫ

Laß die heil’gen Parabolen,
Laß die frommen Hypothesen –
Suche die verdammten Fragen
Ohne Umschweif uns zu lösen.
Warum schleppt sich blutend, elend,
Unter Kreuzlast der Gerechte,
Während glücklich als ein Sieger
Trabt auf hohem Roß der Schlechte?
Woran liegt die Schuld? Ist etwa
Unser Herr nicht ganz allmächtig?
Oder treibt er selbst den Unfug?
Ach, das wäre niederträchtig.
Also fragen wir beständig,
Bis man uns mit einer Handvoll
Erde endlich stopft die Mäuler –
Aber ist das eine Antwort?

Heinrich HEINE
Zum Lazarus, 1853/1854

Брось свои иносказанья
И гипотезы святые;
На проклятые вопросы
Дай ответы нам прямые!
Отчего под ношей крестной,
Весь в крови, влачится правый?
Отчего везде бесчестный
Встречен почестью и славой?
Кто виной? иль воле Бога
На земле не все доступно?
Или он играет нами?
Это подло и преступно!
Так мы спрашиваем жадно
Целый век, пока безмолвно
Не забьют нам рта землею…
Да ответ ли это, полно?

Генрих ГЕЙНЕ
«К Лазарю», 1853/1854
Перевод М. Михайлова, 1858

Роковые вопросы Господу продолжали ставиться и в постбиблейский период. Известна выдающаяся личность эпохи таннаев (I—II вв. н. э.) — Элиша бен Абуя, который был учителем великого рабби Меира. Элиша прославился как один из выдающихся знатоков Торы. Но он утратил веру, не найдя решения проблемы теодицеи. Видя страдания невинных, Элиша стал сомневаться в справедливости и могуществе Б-га. По одной версии, Элиша бен Абуя стал свидетелем гибели мальчика, исполнявшего в тот момент заповедь Торы. По другой, Элиша увидел, как то ли свинья, то ли собака тащит язык умершего мученической смертью великого мудреца Иегуды бен ха-Нахтума, убитого римлянами. «Как! — воскликнул Элиша. — Уста, глаголившие мудрость, должны теперь лизать грязь? Нет правды в мире, нет возмездия после смерти!» Не смог больше Элша придерживаться учения, которому был верен в молодости. Безвинные смерти и национальное поражение, казалось ему, показали лживость Торы, которую он учил в юности, вывели на чистую воду обещания награды, доказали, что Б-жественного провидения не существует, а есть только страдания, и судьбой человека управляет слепой случай. После этого ему было присвоено имя Ахер (букв. «другой»), так как он изменил своё мировоззрение и поведение и стал другим, новым человеком. Ахер посещал школы и настраивал учеников против изучения Торы, называя это ненужным занятием и советуя лучше учиться разным ремёслам: столярному, портняжному и др. Он носил при себе еретические книги, и нередко случалось, что во время лекции они выпадали y него из-за пазухи. Его ученик рабби Меир, выдающийся ученый следующего поколения, который после вероотступничества Элиши не изменил вере и стал учиться у рабби Акивы, но не порвал полностью с бывшим учителем и пытался увещевать его, Он посетил Ахера, когда тот умирал и призвал покаяться. Элиша возразил: «Что стоит раскаяние умирающего?» Рабби Меир ответил на это стихом из Псалмов и сказал, что никогда не поздно раскаяться и вернуться к Богу. Элиша залился слезами и умер, что рабби Меир расценил как знак раскаяния учителя.

Концепции природы зла и теодицеи получили развитие в трудах средневековых еврейских философов: Моше́ бен Маймо́на, называемого Маймони́дом, или Рамба́мом (1135(8)—1204), Герсонида, или Ралба́га (1288–1344) и Хасдая Крескаса (1340–1410(2). Рамбам отверг некоторые тезисы теодицеи, выдвигавшиеся до него: объяснение страдания грехами самого страдающего, обетование награды за страдания в загробном мире. Он отрицает существование зла как существенной части мира, деля происхождение зла на три группы: а) вызванные несовершенством материи: катастрофы, болезни, увечья, смерть; б) вызванные злым умыслом людей: преступления, войны; в) вызванные необдуманным поведением людей, например, некоторые болезни. Истинную награду Маймонид полагает в познании Бога.

По Ралбагу, зло никогда не исходит от Бога, а только от материи. Он указывал в комментарии к Книге Иова, что человек может страдать за грехи, неизвестные ему, в частности, за то, что недостаточно стремился приобрести познания. Герсонид обосновывает ложность мнения, будто «Божественное провидение распространяется на отдельных людей». Это делало бы воздаяние Бога причиной зла, поскольку, если бы человек получал добро за добро, а зло за зло, то Бог оказывался бы причиной зла. Чувственный опыт, подчеркивает Герсонид, подтверждает ложность того, что Божественное провидение распространяется на отдельных людей. Если бы это было не так, праведники всегда были бы вознаграждаемы за их праведность, а злодеи — наказаны за свои грехи. Однако в нашем мире это не так. В чем же тогда состоит божественное наказание злодеев за их грехи? Сообразуясь с текстом Торы, Ралбаг видит это наказание в богооставленности. Бог не спасает злодеев от грядущего зла, но «при этом и не наказывает их за дела их несчастьями в соответствии с мерой их преступления… Господь, благословен Он, оставляет их [на произвол] случайностей времени, и не наказывает за их поступки». Герсонид же, следуя идеям Маймонида, настаивает на интеллектуальных совершенствах человека, слиянии его с Активным интеллектом в аристотелевском смысле, т.е. как духовной сущности, в качестве основного мерила человеческой праведности. Злодеи лишены этого блага. Идеи Герсонида были подвергнуты критике более поздним мыслителем, рабби Хасдаем Крескасом. Он критикует предложенный Маймонидом и поддержанный Герсонидом подход и считает, апеллируя к тексту Торы, что наказание и награда, даруемые провидением, являются «адресными», то есть направлены на конкретного человека. Ошибаются философы, отрицающие знание Богом частностей или индивидуумов. Наше восприятие несправедливости мира, выражающейся в страдании праведников и благоденствии грешников, является, главным образом, результатом ограниченности нашего знания. Праведники могут страдать по многим причинам: из-за недостаточной праведности, за грехи отцов… Страдание может иметь воспитательные цели. Наконец, оно может приводить к благополучному исходу.

Лурианская Каббала, созданная в XVI веке выдающимся каббалистом Ицхаком Лурией (Ари) утверждает, что для создания мира сокрытый трансцендентный Абсолют (Б-г по-простому) должен был «сократиться», чтобы освободить место для творения. Это называется «цимцум». Процесс Творения сопровождается объективацией зла. Только наделяя зло существованием, Б-г может освободиться от него.

На долю Йома Това Геллера (1579–1654), автора комментария к Мишне, сполна досталось горестей: потеря детей, тюрьма, предательство и погромы хмельниччины. Чтобы сохранить верность Б-гу, Геллеру приходилось постоянно стирать из памяти эти ужасы. Но признак его собственного, может быть, мимолетного отречения виден в стихах, где он яростно обращается к Б-гу: «Ты стал гонителем собственного народа / Никакая язва или чума не миновала его». «Кровь старцев и юношей пускали они; дочерей и жен насиловали они. Они выворачивали ноги младенцам, разбивали головы их об стену, и мозги их брызгали во все стороны. С ножом мясника в руках они искали того, в ком нет изъяна, Они врывались в святилища, в малые храмы, где собрались рассеянные сыны Израиля, Они подвешивали их заживо на веревках от светильников и убивали их».

VI.

КАЖДЫЙ ЧЕЛОВЕК — АДАМ

„Что мы можем сказать о Боге?
Ничего.
Что мы можем сказать Богу?
Всё».
Марина ЦВЕТАЕВА

В хасидизме теодицея связана с эсхатологией отдельной души. Один из ранних учителей хасидизма говорил: «Ты должен жить так, как будто в мире есть только один человек — ты сам». Но почему сказано: «Нехорошо человеку быть одному?» Это означает, что нехорошо быть без противодействия сил добра и зла, как то было до сотворения мира. Ибо не может быть добра, если не существует его противоположности. Человек является веревкой, один конец которой тянет Бог, а другой — Сатана, и Бог в конце концов перетягивает ее на свою сторону. В старинном мидраше рассказывается о том, что ангел-хранитель щелкает новорожденного младенца по носу, после чего тот забывает бесконечное знание, которое он получил до появления на свет в небесных домах учения. Забывает потому, что, если бы он начал размышлять обо всем, что происходит в мире, не забыв этой премудрости, то сошел бы с ума. В хасидизме отсутствует равноправный диалог с Б-гом, нет места сомнению и скептицизму, а важна экстатическая радость, заполняющая душу. Исполнение Б-жьей воли является исполнением акта любви. В своих рассуждениях все мысли человека должны быть направленными на Б-га, ведь нет таких дел, где бы не содержался Б-жий дух. Любовь, страх и другие чувства являются порождением Б-га. Отсюда следует, что и зло не является исключением и также является частью Б-жественной воли и проявлением Его могущества. Соответственно, Б-га нужно любить самоотверженно и искренне, а настоящим наказанием для человека может быть только одно — уход от веры. Что же делать с людьми, которые способны разочаровывать или заставлять переживать, выведя хасида из естественного душевного равновесия? Смеяться! Вот что говорит по этому поводу Бешт (Исраэль Баа́л-Шем-Тов, основатель хасидизма в XVIII в.): «Никто не совершает греха до тех пор, пока не овладеет им дух безрассудства. Но что делать праведнику, когда к нему приходит дурак? Он смеется над его безрассудством, и, когда он смеется, мир наполняется дыханием покоя и кротости. Лед тает, тяжелое становится легким». Теодицея в классическом виде не оформляется в хасидизме (как «оправдание Бога»), она принимает форму «оправдания перед Богом». Мистицизм превращает зло в милость или добро. В хасидизме умаляется интеллектуализм в пользу блаженной радости (радоваться значит угождать Б-гу), гармоничного покоя и смирения, что помогает избегать ответственности за свободу выбора действий.

Мартин (Мордехай) Бубер (1878–1965 г.) — писатель, еврейский экзистенциальный философ, мистик, хасид, продолжатель древних пророков, — рассматривая библейскую историю о нарушении божественного запрета Адамом и Евой, говорит о том, что в ней еще не ведется речи о становлении человека на путь зла. Нарушение запрета Творца, по мнению мыслителя, означает познание мира во всей его сложности. Люди сами выбрали жить в мире, где есть смерть и зло, отказавшись от плодов древа жизни и нарушив запрет вкушать плоды с древа познания добра и зла. Полученное знание уравнивает их с Б-гом. Отведав плодов с древа познания добра и зла, увидели они, что наги, а разве не видели они раньше, что не имеют одежды? Конечно, видели, но раньше они не испытывали стыда, а теперь испытали. Способность стыдиться — это то, что отличает человека от зверя, потому что понимание добра и зла дано людям не из опыта, а априорно. Интеллектуализм требует отчуждать субъект от объекта познания («Я и Оно»), а религиозное чувство — объединять («Я и Ты»). Те, кто вопрошают: «Что есть зло? Что есть добро?» или говорят, что сомневаются, не располагают достаточной информацией, колеблются, чью сторону занять, лгут. Они уже стали на сторону зла. Ибо способность распознавать добро и зло дано им вместе со стыдом, страданием и смертью. Потому что вечная беспроблемная жизнь лишена смысла, а человек выбирает смысл.

VII.

АД НА ЗЕМЛЕ
ВОПРОСЫ К БОГУ ПОСЛЕ ХОЛОКОСТА

«Старые люди стоят и стоят…
Ночью оборваны в клочья их сны.
В черное небо смиренно глядят,
Бога все ждут с обгоревшей звезды».

Художественный перевод стихотворений
Нелли ЗАКС Инны Фрадковой

Невозможно конечному человеку понять бесконечного Б-га. Зато смысл, как и мораль, по словам одного из персонажей «Алисы в Стране Чудес», при желании можно найти в чём угодно. Многих евреев Холокост привел к кризису веры. «Как Б-г мог допустить такое?» — спрашивали они. На этот вопрос возможны прямо противоположные ответы. Например, что такова была плата за воссоздание еврейского государства. Или наоборот, это была расплата за секуляризм сионистов, поставивших задачу создания еврейского государства вне связи с мессианской идеей. Есть еще идея, что страдания нужны Б-гу, ведь без страданий в мире число верующих было бы иным. Так уж устроены люди, что обращают свой взор к Небу только в моменты отчаяния. Проходят века, а песенка теодицеи всё ходит по кругу… Не кажется ли вам, что пытаться понять «высший» смысл Катастрофы — это значит пытаться принять и оправдать её. Так можно дойти и до самоненависти, и до объявления Гитлера орудием в руках Г-спода (до чего, впрочем вполне себе дошел любавичский ребе, объявивший, что Б-г хотел Холокоста и что Гитлер был Его посыльным). Эли Визель (лауреат Нобелевской премии, писатель, еврейский деятель, переживший Холокост) рассказал историю, как в одной маленькой синагоге в оккупированной нацистами Европе один благочестивый еврей, который слушал молитвы, вдруг сказал: «Евреи, не молитесь так громко: если Бог услышит вас, то он будет знать, что есть еще в Европе несколько евреев, оставшихся в живых.” Молиться Ему и в то же время бояться, что Он услышит молитву! Что может ярче передать степень помешательства, вызванного бессилием отчаяния перед лицом зла! Нет, нравственное чувство требует не объяснять зло, а просто отвергать его, и точка! Дэвид Вайс Халивни, переживший Холокост, говорил, что попытка связать Шоа и еврейские грехи является морально возмутительной. Профессор Ричард Рубенштейн в книге «После Освенцима» (1966) утверждал, что единственный интеллектуально честный ответ на Холокост — это отвергнуть Бога. Люди должны отстаивать и создавать свою собственную ценность в жизни. В 1998 году еврейский теолог Захари Брайтерман придумал термин «антитеодицея» для такого ответа на Шоа, когда полная вина за него возлагается на Бога. Французский еврейский философ Эммануэль Левинас, который сам был военнопленным в нацистской Германии, объявил теодицею «кощунственной», «источником всякой безнравственности». Вместо того, чтобы размышлять о том, присутствовал ли Бог во время Холокоста, долг людей — построить мир, в котором не будет места злу.

VIII.

ИЗ ПЕРВЫХ РУК

“Что в имени тебе моем?
Оно умрет, как шум печальный
Волны, плеснувшей в берег дальный,
Как звук ночной в лесу глухом.
Оно на памятном листке
Оставит мертвый след, подобный
Узору надписи надгробной
На непонятном языке».
А.С. ПУШКИН

В ТаНаХе нет развернутого учения о посмертной участи людей, что давало зачастую повод для утверждений, будто в древности евреи вообще не верили в загробную жизнь. Это, разумеется, не так. Не мог народ, вышедший из Египта и имевший соседство с племенами, обладавшими развитой мифологией, включавшей в себя и образы обиталища душ умерших, совсем не задумываться над такой метафизической проблемой, как смерть, и о том, что ожидает человека после окончания земной жизни. Но индивидуальная эсхатология, действительно, меньше интересовала ветхозаветных патриархов по сравнению с участью всего народа, мыслимого как партнер Господа. По косвенным, фрагментарным и часто противоречивым данным можно восстановить, что думали древние евреи об этом предмете. Священное Писание противопоставляет тело и душу. Тело — из земли (“адама”), душа — от Б-га. Во 2-й главе «Берешит» сказано: «И создал Г-дь Б-г человека из праха земного и вдохнул в лицо его дыхание жизни, и стал человек душою живою». В 9-й главе «Берешит» содержатся заповеди Элохим Ною и его сыновьям, в том числе запрет употреблять в пищу кровь животных. Плоть можно употреблять, но только убитых животных (уважение к жизни), а кровь принадлежит Б-гу. Именно кровь считалась носителем души человека и зверя. Здесь же содержится запрет проливать человеческую кровь. Жизнь лучше смерти: “Живому псу лучше, чем мертвому льву” (“Когелет” — Экклесиаст). Б-г судит людей еще при их жизни. Если верить пророкам (напр., Исайе), праведники живут дольше грешников. Преждевременная смерть — искупление грехов (собственных или своего окружения). Смерть праведника легка, грешники мучаются (как в Содоме и Гоморре). Прекратить земную жизнь значило для древнего еврея “приложиться к народу своему” (Быт. 25:8,17. 35:29. 49:33). ТаНаХ утверждает, что дух человеческий отнюдь не исчезает в могиле вместе с прахом». Явившийся пророку Даниилу ангел сформулировал идею загробного воздаяния.

Подземное «царство» мертвых называлось Шеолом (первоначально ассоциировавшееся, по-видимому, просто с могилой — царством мглы). Ранние библейские тексты рассматривали Шеол как место обитания душ всех умерших (Быт. 37, 35 и 44, 31). Цари и простые смертные, вельможи и нищие, хозяева и рабы, мужчины и женщины, умершие в юном или зрелом возрасте — все равны в обиталище мертвых. Наиболее тяжелые грешники, такие, как Корей, дерзнувший восстать против самого Моисея, заживо проваливаются сквозь землю в обиталище мертвых (Чис. 16, 30-33). Пребывание в Шеоле представлялось как полунебытие, без радостей, но и без острых мучений. Умершие лишены возможности общаться с Богом (Пс. 88:6) и воздавать ему хвалу (Пс. 30:10; 88:12–13). 2 Книга Царств определяет Шеол, увы, как конечное предназначение человечества. Постепенно, однако, распространяются представления о Шеоле как месте заключения и наказания грешных душ, которые при жизни «уподобились животным». Заключённые в Шеол души нечестивых испытывают мучения: они «окованы скорбью и железом», пребывают в непроницаемой тьме, в хаотическом «неустройстве» (Иов 10, 21-22). Согласно пророческим книгам, преступных царей-тиранов в Шеоле заживо поедают черви (Ис. 14, 5-20; Иезек. 32, 21-27). Богопротивниками Шеол овладевает ещё при их жизни, на них набрасывается «первенец смерти» и низводит их к демоническому «царю ужасов» (Иов 18, 13-14). Человеконенавистники предаются в Шеоле огню ярости Б-га (Втор. 32, 22; Ис. 66, 24), обычных же грешников Б-г сначала «низводит в Шеол», а после «возводит» (1 Царств 2, 6), наказанием очистив их от грехов. Шеол имеет врата (Исайя), там нет света (Книга Иова), имеются разные отделения (Книга притч). Положение, в котором находятся мертвые, может быть ухудшено или облегчено в зависимости от того, были ли принесены им пища и питье и похоронены ли они должным образом. В Книгах пророков говорится, что тот, кто был убит мечом и не погребен достойно, а также тот, кто умирает необрезанным, попадют на самый низший и, без сомнения, наименее желательный уровень обиталища мертвых. Кроме умерших грешников, в Шеоле обитают, злые духи «шедим», а также «ангелы-мучители». Праведники отправляются на Небеса. Блаженство безгрешной души на том свете состоит в созерцании Б-жественного присутствия (Шехины) и прославлении Б-га (Псалмы: 16-17). Два человека — Ханох (Енох) и Эйлийа (Илия-пророк) — были вознесены на Небо живыми и стали позднее предводителями ангелов. (Взлет Илии-пророка на небо в огненной колеснице подробно описан во Второй книге Мелахим — Четвертая Книга Царств.) У пророков (Исайя, Иезекииль) встречаются места, где души умерших знают о происходящих после их смерти событиях на земле и как-то на них реагируют, например, удивляются или печалятся. Рахиль, праматерь вениамитян, плачет о своих потомках по поводу угрозы Плена Вавилонского (Иеремия). (Способность знать о происходящих и грядущих событиях не распространяется на умерших грешников.) В Первой Книге Царств Самуил является по просьбе царя Саула в дом аэндорской волшебницы, и выясняется, что он в курсе актуальных событий, на этом основании дух покойного царя предсказывает печальную участь Саула и его династии. Этот эпизод свидетельствует, что живые иногда вопреки запрету “заглядывать за завесу” входили в сношение с миром мертвых. (Закон Моисея строго порицал таких людей (Дварим). Это считалось колдовством и каралось смертной казнью.) В ТаНаХе, у пророков Осии, Исайи, Даниила, Иезекииля и в Псалмах, допускается возможность восстановления тела, т.е. воскресения в прежнем теле: “Он хранит все кости его [праведного]; ни одна из них не сокрушится (Пс. 33. 21)». Подробности при этом опускаются. Кроме того, имеются случаи воскрешения умерших пророками Илией и Елисеем (3, 4 Книги Царств). Книга пророка Исаии намекает на грядущее бессмертие и всеобщее блаженство: «И волк будет жить (рядом) с агнцем, и леопард будет лежать с козленком; и телец, и молодой лев, и вол (будут) вместе; и маленький мальчик… И пастись будут корова с медведем; детеныши их лежать будут вместе; и лев будет есть солому, как вол».

IX.

«АД — ЭТО ДРУГИЕ»

„Существуют два мнения: одно моё, другое неправильное.“
(Приписывается разным людям, в том числе Брежневу)

В послепленный период Второго храма, в эллинистический и постэллинистический период (6 в. до н.э. — 2 в. н.э.), в Иудее сосуществовали различные религиозные движения, находившиеся порой между собой в антагонистических отношениях. Дело доходило до религиозных войн, как, к примеру, шестилетняя междоусобная война между саддукеями и фарисеями во времена царя-первосвященника Александра-Янная (1 в. до н. э.). Саддукеи (цадоким) не оставили после себя письменных памятников, но, если верить Иосифу Флавию (ок. 37 — ок. 100) и новозаветным источникам, они опирались исключительно на Тору, не признавали Устную Тору, признавали свободу воли человека, отрицали бессмертие души и воскресение мертвых: никакое вознаграждение не ожидает человека за гробом и, следовательно, человеку следует заботиться лишь о своём земном благополучии. Саддукеям как потомкам священнического рода, соперничавшего с потомками Давида за власть и влияние, не были по душе книги пророков, проникнутые мессианской идеей, с её надеждами на спасение народа именно отпрыском из дома Давида. Считается, что возникшая в VIII в. секта караимов опирались, по-видимому, на домишнаитские традиции cаддукеев.

От Филона Иудейского, Иосифа Флавия и Плиния Старшего получены первоначальные сведения о секте ессеев (возможно, они же байтусим). В XX в. были обнаружены рукописи Мертвого моря (датируются III в. до н.э. по I век н.э.), давшие дополнительный материал о мировоззрении этих предтечей христианства. Ессеи под влиянием зороастризма представляли мир как арену сражения Добра и Зла, учили, что люди — это и есть падшие ангелы, душа человека состоит из тончайшего эфира и заключена в тело, как в темницу (вследствие своего падения), из которой после смерти человека улетает на небо; для праведной души место вечной жизни — в блаженных полях по ту сторону океана; злые души вечно мучаются в холоде и мраке. Кумраниты считали, что вера в Праведного Учителя спасет их от Божьего суда. Они практиковали аскетизм, не женились в ожидании скорого прихода Машиаха, считали бедность добрым знаком. Кроме того, ессеи запутали вопрос о Мессии — Боге и Мессии — земном царе. Их эсхатологические представления включали в себя идею Нового Творения, когда мир узнает Бога и Бог будет пребывать с миром и в мире. Ессеи верили в предопределение, из них, как считается, образовались гностические секты, против которых предостерегали христианские апостолы. Ессеи обособились среди своего народа, считая остальную его часть «сынами тьмы», не говоря уже об иноплеменниках. Дабы оградить себя от внешнего мира, члены общины использовали иврит, символизируя этим возврат к «чистой» религии поколения Исхода, противопоставляясь в этом усиливающейся тенденции к использованию арамейских диалектов.

В основе Галахи и современного ортодоксального (раввинистического) иудаизма лежит учение фарисеев. Если саддукеи были монистами, т. е. считали, что душа и тело — это одно и разлагаются после смерти, то фарисеи — дуалисты: полагали, что душа и тело разлучаются после прекращения земной жизни. Фарисейское движение сформировалось в борьбе против контролировавших храмовый ритуал саддукеев. Народ доверял фарисеям, потому что они признали народные обычаи, получившие название «устного закона», в противоположность писаному. Лозунгом фарисеев было: «Закон для народа, а не народ для закона». В лице своих лучших представителей фарисеи подняли еврейское религиозно-этическое учение на ту высоту, на которую оно было поставлено великими пророками. Незадолго до нашей эры фарисеи разделились на два лагеря, хотя не враждебных, но значительно отличавшихся друг от друга по своим воззрениям: школу Гиллеля и школу Шамая. Строгие шамаиты держались буквы закона и не допускали такой свободы толкования, какую допускали гиллелиты. Последние восторжествовали. Воззрения Гиллеля (род. в 75 г до н. э., ум. в 5 г. н. э.) можно проиллюстрировать таким эпизодом. К Шамаю, обратился однажды язычник с просьбой принять его в лоно еврейства, но с тем, чтобы тот сообщил ему всё содержание еврейской религии, «пока он будет стоять на одной ноге». Шамай прогнал его. А когда язычник обратился с той же просьбой к Гиллелю, тот ответил ему: «Что тебе неприятно, того не делай твоему ближнему — в этом вся Тора; всё остальное же — комментарии к ней. Иди и учи». То есть подчеркнул, что главное в иудаизме — его этическая составляющая. В догматическом отношении фарисеи, по словам Иосифа Флавия, «всё совершающееся ставят в зависимость от Бога и судьбы и учат, что, хотя человеку предоставлена свобода выбора между честными и бесчестными поступками, но в этом участвует также предопределение судьбы». В этом отношении они занимали середину между ессеями, которые всё приписывали предопределению, и саддукеями, которые признавали абсолютную свободу воли и утверждали, что судьба человека находится всецело в его собственных руках. В противоположность саддукеям, фарисеи верили в бессмертие души, посмертное воздаяние и в воскресение из мертвых перед наступлением царства Божия. «Грешники подвергаются вечному заточению, а добродетельные имеют возможность воскреснуть в новом теле» (Иосиф Флавий). В устной беседе с учениками Йоханан бен Заккай, ученик Гиллеля и Шамая, подтвердил существование ада и рая. Эту беседу сохранила Агада — собрание афоризмов, поучений и исторических преданий. Когда учитель заболел и готовился к смерти, он сказал: «Два пути лежат передо мною — один в рай, другой в ад, и не знаю я, которым из двух путей поведут меня. Как же не плакать мне?» Из среды фарисеев выделились две политические партии: миролюбивые последователи Гиллеля проповедовали мир с Римом во что бы то ни стало, в то время как последователи Шамая образовали партию зелотов (ревнителей), которые были душою восстания народа против римлян и довели Иудею до полного разгрома (70 г. н. э.). В то самое время, когда еврейский народ лишался своего политического центра, рабби Иоханану бен Заккаю удалось создать для него духовный центр в виде академии в Явне («Виноградник в Явне» — Керем Явне ), положившей основание талмудическому еврейству.

X.

«КНИГА НЕБЕСНЫХ ДВОРЦОВ»

«Я видел и внимал…»
ДАНТЕ «Божественная комедия», «Рай», Песнь 19,
перевод М.Л. Лозинского

Помимо 24 канонических книг ТаНаХа, в иудаизме имеется еще и Устный закон, переданный Б-гом через Моисея. Позднее эти тексты были записаны и составили вначале Мишну, а затем Талмуд, а также мидраши. Часть текстов была запрещена к чтению, поскольку противоречили Торе, и составили корпус апокрифов. Среди них так называемая Третья Книга Еноха — псевдоэпиграф, описывающий временное вознесение раввина Ишмаэля живым на Небо и его путешествие через 7 дворцов (Хехалот) — уровней Небесного мира — к Престолу Божию. Известный полностью сохранившийся текст написан на древнееврейском языке с фрагментами из греческого и латинского. Книга написана от лица иудейского законоучителя эпохи таннаев рабби Ишмаэля бен Элишу, жившего в конце I — начале II в. н.э. в Иудее времен римского владычества, как бы по личным впечатлениям.  В нездешнем мире рабби довелось тесно общаться с Енохом, ставшим к тому времени главой небесных ангелов и носящим имя Метатрон. Гостя удостоили множеством дивных видений и откровений. Енох познакомил его со строением Небесного мира и надиктовал значительную часть «Книги Небесных Дворцов». Каждым из семи небес управляет один из «прекрасных, чудесных и почитаемых» князей: Михаэль, Гавриэль, Шаткиэль, Шахакиэль, Барадиэль, Баракиэль и Сидриэль. Каждый из них является князем небесного воинства, и каждого сопровождает 496 000 мириад ангелов-служителей. Рабби Ишмаэль подробно описывает коренное население небес: огненных шинанимов, пламенных керувимов, горящих офаннимов, вспыхивающих хаш-маллимов и сверкающих серафимов. Так, например, серафимы имеют по шесть крыльев и по шестнадцать ликов каждый. Серафимы оказывают огромную помощь как живым, так и умершим. Известно, что Сатана и его помощники ведут записи грехов Израиля на таблицах и передают их серафимам, «дабы те представили их перед Святым, будь Он Благословен, с тем, чтобы Он истребил Израиль из мира. Но серафимы знают секреты Святого, будь Он Благословен, знают, что Он не желает, чтобы народ Израиля пал. Каждый день они берут таблицы из руки Сатаны и сжигают их в ярком огне, который горит напротив высокого и возвышенного Трона, так что они не входят в Присутствие Святого, будь Он Благословен, когда Он сидит на Троне Суда и судит весь мир по Истине». «Каждый день, когда Святой, будь Он Благословен, восседает на Троне Суда и судит весь мир — с Книгами живых и Книгами мертвых, открытыми перед Ним, все сыны высей стоят перед Ним в испуге, страхе, ужасе и трепете… Стражи и Святые стоят перед Ним, как судебные чиновники перед судом; они берут и исследуют каждое отдельное дело, и закрывают каждое дело». Князь Софериэль «заведует книгами мертвых и записывает в книги мертвых каждого, для кого настал день смерти». Другой ангел, которого также зовут Софериэль, заведует книгами жизни и «записывает в книги жизни каждого, кого Святой, будь Он Благословен, благоволит ввести в жизнь». Рабби Ишмаэль видел души праведников, которые уже были «сотворены» и возвратились на небо после смерти; они летали «над Троном Славы». Видел он и души, которые еще только ожидали вселения в свое будущее тело. Пока что этим телам предстояло быть смертными. Но здесь же автор книги видел и Азбогу — князя, который, когда наступит срок последнего Суда, «облачит праведных и благочестивых мира в одеяния жизни, дабы, будучи одеты в них, они смогли насладиться вечной жизнью». Здесь же находились и стражи, которые «освящают тело и душу огненными плетьми на третий день Суда». Умерев, иудей, по свидетельству рабби Ишмаэля, попадает на Небеса и подлежит Высшему суду. После чего души нечестивцев низводятся под землю двумя ангелами уничтожения, Заафиэлем и Самхиэлем. Первый из них препровождает в Геинном (Геенну) (в Книге Еноха Геинном становится обозначением ада. Название происходит от имени долины к югу от Иерусалима, где сжигали мусор и мёртвых животных) души совсем пропащих грешников, где их наказывают «палками из горящего угля». Второй ангел ведает душами, которые можно наставить на праведный путь надлежащим наказанием. Их воспитывают огнем в той же Геенне; специального чистилища нет; отличить их можно по зеленоватому цвету лица, который по мере очищения души принимает натуральный оттенок. Что же касается закоренелых преступников, их лица «черны, как дно горшка». Наказанию огнем подлежат не только люди, но и ангелы. Обычная для них провинность — они «рецитируют песнь не вовремя или же несоответствующим и неподходящим образом». Недобросовестных декламаторов сжигают на месте, после чего «штормовой ветер дует на них и сбрасывает их в Огненную реку, и они превращаются там в кучи горящих угольев». Но все не так грустно, ибо их бессмертные души «возвращаются к их Творцу, и все они снова стоят перед своим Создателем». Души умерших праведников и очистившихся содержатся, по Еноху, в четырех «прекрасных местах» на западе, на «высоком горном хребте», судя по всему, в глубоких долинах, отделенных друг от друга высокими скалами. Сопровождавший Еноха ангел Руфаил объяснил: «Эти прекрасные места назначены для того, чтобы на них собирались духи — души умерших; для них они созданы, чтобы все души людей собирались здесь. Места эти созданы для них местами жилища до дня их суда и до определенного для них срока, и срок этот велик: он продолжится дотоле, пока не совершится над ними Великий суд». Здесь же рабби Ишмаэль «увидел души праотцев мира, Авраама, Исаака и Иакова, и остальных праведников, которые восстали из своих могил и вознеслись на небеса».

***

Имеется еще один древний апокриф, связанный с интересующей нас эсхатологической тематикой — так называемая Третья Книга Ездры (Эзры). Данное произведение неоднородно, не имеет полного текста, написано фарисеем, возможно даже зелотом. Подразделяется на семь видений, якобы данных автору. Согласно тексту, Мессия скоро появится над Сионом. Дав сражение нечестивцам и победив их, Мессия будет царствовать на земле 400 лет вместе со своими избранниками. После этого все умрут и мир на семь дней будет объят тишиной. Затем появится новый мир, наступит всеобщее воскресение, Всевышний взойдет на престол, и начнется окончательный всеобщий суд. Человек, согласно автору данного произведения, не имеет оправданий в день суда. Судьба каждого решается в момент его смерти. Непокаявшиеся грешники в виде блуждающих духов, будут мучимы семью страданиями. Автор задается вопросом: разве праведники не могли бы молиться за проклятых? Ответ: как нельзя есть, спать и лечиться за другого, так никто не может за кого-либо и молиться. В этом, по всей вероятности, и заключена причина того, что эта рукопись была объявлена апокрифом: синагога, как и церковь, придавала большое значение молитве за умерших, тогда как вышеприведенные слова являются прямым ее отрицанием.

XI.

СКАЗАНО В ТАЛМУДЕ…

«Какие сны в том смертном сне приснятся,
когда покров земного чувства снят?»
В. ШЕКСПИР «Гамлет»,
перевод Б. ПАСТЕРНАКА

Почерпнуть сведения о представлениях талмудического периода (3–7 вв. н.э.) о смерти, обрядах, связанных с покойником, и о загробном мире можно из мидраша «Берешит раба» (Толкование «Берешит»), трактатов Мишны и Гемары «Шаббат», «Брахот» (Благословения), «Моэд катан» (Малый праздник), «Рош а-Шана» (Голова года), «Сандхедрин» (Собрание), «Авот рабби Натана» (Основоположения рабби Натана), «Эдуйот» (Свидетельства). Согласно Талмуду, до рождения людей их души хранятся на 7-м Небе в особом отделении. На момент соединения души с телом существовало несколько точек зрения: 1) в момент зачатия; 2) на 40-й день развития плода; 3) в момент рождения. Причина смерти — грехи. Если бы не было грехов, не было бы и смерти. Праведники умирают ради очищения других людей. Согласно мидрашам, смерть хороша, потому что, если бы можно было бы избавиться от смерти за счет показной набожности, много развелось бы на свете притворщиков, исполняющих заповеди не ради них самих, а для получения вознаграждения. Не дано людям знать дату своей смерти. Нужно так каяться, как будто смерть наступит сегодня. Особенно расположенными для смерти считались ночи на среду и на субботу. В эти ночи не рекомендуется гулять. Убежать от смерти нельзя, существует анекдот, как некто срочно отправился в другой город, увидев смерть на рынке, а когда его друг спросил у смерти, зачем она так пугает людей, та ответила, что не пугает, а просто очень удивилась, встретив на рынке этого человека и подумала, как он успеет в другой город на следующий день, где у нее с ним должна состояться встреча. Другая история на эту тему связана с царем Давидом. Якобы попросил Г-да Давид сообщить ему, когда он умрет, но отказал ему Б-г со словами: «Не дано человеку знать меру дней своих». Одно лишь сказал — умрет царь в субботу. А известно, что нельзя умереть за изучением Торы, ибо милее это Г-ду пуще всех жертвоприношений. Нет надежнее убежища от смерти, вот и стал царь Давид, как наступает Шаббат, за Торой сидеть. Явился к нему Ангел смерти, видит — читает человек Тору, не подступишься. Что же делать? Ну и применил хитрость: пошел в сад и давай деревья трясти. Вышел Давид посмотреть, а лестница под ним подломилась, и отдал царь Б-гу душу… Так что, бывает, и ангелам приходится прибегать к обману. Ангел смерти может убить одного человека преждевременно (но не ранее, чем этому человеку исполнится 40 лет), чтобы часть его жизни передать другому, лучшему. Праведник умирает легко, а грешник — наоборот. Смерть праведника — поцелуй Б-жий. Хорошо умереть посреди веселых разговоров. Год душа остается возле тела; понятно, что мертвый слышит надгробные речи, и говорить плохое о покойном не стоит. Сознание и память у мертвых, не только у праведников, но и у грешников, сохраняются, а у мудрецов даже способны развиваться. Мертвые общаются между собой, Живые тоже могут в течение года войти в сношение с душой умершего; важно 11 месяцев по еврейскому календарю читать кадиш (поминальную молитву) по покойному, это его утешает. Вызвать на разговор умершую душу возможно через Думу (не Госдуму; Дума — властитель царства мертвых). Мир живых и мир мертвых разделен завесой (паргот), через нее души умерших могут подслушивать и подглядывать, что творится с другой стороны. Они интересуются событиями мира и жизнью близких, иногда выходят на прогулку, обычно это происходит в Рош-ха Шана (сюжет для зомби-хоррор фильма). Мертвые могут своими молитвами помогать живым, но только праведники. На кладбище, если повезет, можно подслушать разговоры мертвых. Распространен сюжет о человеке, заснувшем на кладбище. Пробудившись, он видит колеблющиеся огоньки и слышит разговоры духов умерших. Таким образом можно узнать актуальный прогноз погоды, важный для сельского хозяина. Не все живые живы вполне: бедный, слепой, прокаженный и не имеющий сыновей приравниваются к мертвым, так как они ограничены в исполнении заповедей и в изучении Торы. В большей степени это относится к мужчинам, в меньшей — к женщинам, потому что у них меньше мицвот. Одни люди живут для себя, другие — для ближних, третьи — для Б-га. Где ваше сокровище, там будете и вы после смерти. По Талмуду, суд над душами умерших происходит в Рош-ха-Шана. Б-г взвешивает на весах дела людей: что перевесит. Если перевешивают злые дела — извольте в ад. Если одинаково весят добрые и злые дела, то в ад, но только на 1 год. По другой версии, только 7 дней душа скорбит по телу, а потом поступает в распоряжение Думы. Тот уже распределяет кого куда. Души праведников — к Престолу Б-жию. Души грешников, умерших раньше времени, пасутся Ангелом смерти до их полных лет, а потом идут к Думе. Остальные грешники сразу идут к Думе. Души нечестивых блуждают, ангелы играют ими в “футбол”. Самое ужасное, что может случиться с покойником, — это лежать среди необрезанных. Таким образом, все люди делятся на 3 класса: праведники, нечестивцы и средние — так называемые милуемые. На 30 праведниках стоят народы мира. Праведники в раю заняты созерцанием Шехины (присутствие Б-га), танцами с Ним и общением душ между собою. По Талмуду, блаженство на том свете состоит прежде всего в изучении Закона, т. е. рай представлялся им чем-то вроде раввинской академии. Среди прочих удовольствий: праведники в раю заглядывают в Геенну и любуются на мучения грешников. Тела грешников быстро разлагаются. Нечестивые не имеют покоя, а умеренные грешники имеют покой. В Талмуде имеются точные сведения о расположении ада и рая и их размерах. Весь мир относится к Геенне, как крышка к горшку. Ад талмудического периода находится «в глубинах», и к нему ведут входы с суши земной и с моря. В то же время в Талмуде находят отражение и представления о том, что ад находится не под землёй, а как бы в ином пространстве, на небесах или за «горами тьмы», так что из него виден рай, и наоборот. В него ведут трое врат: одни расположены близ Иерусалима, вторые — в пустыне, а третьи — на морском дне. Путешественники, приближающиеся в море или в пустыне к вратам ада, слышат душераздирающие вопли терзаемых там грешников. Однако в другом месте упоминается, что у ада сорок тысяч входов. Говорится также, что ад в шестьдесят раз больше рая и в три тысячи шестьсот раз больше земного шара и состоит из семи отделений (прообраз «кругов ада» в христианских воззрениях), и в каждом последующем огонь в шестьдесят один раз жарче, чем в предыдущем. А глубина каждого отделения — триста лет ходьбы. Описания страданий грешников в аду являются отражением судебной процедуры времен, когда составлялся Талмуд. В основе этих наказаний лежит идея воздаяния «мерой за меру». Кто же обитает там? Ну, конечно, язычники, хотя благочестивые из них спасутся. Затем: минеи — еретики, предатели, отступники от веры, блудодеи и унижавшие ближних. Все после ада могут подняться выше, кроме блудодеев, несправедливых и тех, кто насмехался над ближними. Еще в аду обитают: род, погибший в потопе, содомиты; разведчики Моисея, из-за трусости которых на 40 лет затянулись странствия народа по пустыне; Корей и его единомышленники; 3 царя: Иеровоам, Ахав и Манассия; а также пророк Валаам. Всего две трети всех людей находятся в аду, Грехи делятся на телесные и духовные. Духовные гораздо хуже телесных. Смертные грешники через год уничтожаются. Средние очищаются и покидают Геенну. Для них это чистилище. Адский огонь не физический, а нравственный, это огонь стыда перед Б-гом. Интересно, что по субботам огонь в Аду не горит. Над учеными огонь не имеет силы. Более того, ученые могут влиять на участь грешников. Ад — епархия ангелов гнева, а не чертей. Черти — от мира сего. В отличие от христианских представлений, в иудаизме нельзя продать душу Дьяволу, она ему нафиг не нужна и не может ему принадлежать.

(окончание следует)